Джон Боулби — английский психиатр и психоаналитик, изучая детей, воспитываемых в детских домах, обнаружил, что они нередко страдают различными эмоциональными проблемами. Так, например, они не способны установить близкие и продолжительные отношения с окружающими. Ученый предположил, что эти дети неспособны любить потому, что на раннем этапе жизни упускают возможность крепко привязаться к фигуре матери. Аналогичные симптомы он наблюдал у детей, которые какое-то время росли в нормальных семьях, но впоследствии были надолго разлучены с родителями (например, были эвакуированы во время Второй мировой войны). Казалось, эти дети были настолько потрясены, что навсегда отказались от тесных человеческих связей.
Боулби осознал и сформулировал, что быть рядом со своим взрослым — отдельная и очень значимая потребность малыша, в разлуке он страдает, даже если сыт, одет и в безопасности. Ученый увидел эволюционную суть привязанности — как программы, обеспечивающей эмоциональную связь между ребенком и взрослым, буквально привязывающей их друг к другу, чтобы ребенок не остался один и не пропал. Присутствие своего взрослого само по себе означает для ребенка защиту и покой, ребенку нужна мама как таковая, а не только ее грудь или руки, что-то для него делающие.
Проведенные наблюдения убедили Боулби, что нельзя понять развитие человека, не изучив взаимосвязь «мать — ребенок». Он выдвинул гипотезу, что у малышей сформированы привязывающие модели поведения — сигналы, обеспечивающие и поддерживающие их близость к родителям (или тем, кто о них заботится).
1. Плач малыша. Это сигнал бедствия — когда младенец испытывает боль или страх, он плачет, и родитель должен спешить на помощь, чтобы выяснить, что случилось.
2. Улыбка малыша. Когда он улыбается, глядя на родителя, родитель испытывает к нему любовь и ему приятно быть рядом.
3. Лепетание, цепляние, сосание, следование.
Боулби предположил, по какому сценарию развивается привязанность ребенка.
1. Сначала социальные реакции малышей не отличаются разборчивостью — они будут улыбаться любому лицу или плакать из-за ухода любого человека.
2. В возрасте 3–6 месяцев малыши сужают направленность своих реакций до нескольких знакомых людей, формируют явное предпочтение в отношении одного человека и затем начинают относиться с настороженностью к незнакомым людям.
3. Вскоре после этого они становятся более подвижными, начинают ползать и играют более активную роль в удержании рядом основного объекта привязанности. Они следят за тем, где находится этот родитель, и любой знак, указывающий на то, что родитель может внезапно уйти, вызывает с их стороны реакцию следования. У малышей вырабатывается импринтинг на определенный объект привязанности, и они настойчиво следуют за этим родителем, когда он удаляется.
Боулби понял, почему малыши бывают так потрясены, когда их разлучают с родителями. Ребенок испытывает инстинктивную потребность оставаться рядом с родителем, на которого у него выработался импринтинг. Эта потребность присутствует в каждой частице существа малыша — без нее он не смог бы выжить. На определенном уровне ребенок иногда сам может чувствовать, что утрата контакта с родителем означает, что он погибнет.
Фазы, через которые проходит нормальное развитие привязанности малышей к близким взрослым (родителям или тем, кто о них заботится):
1. Неразборчивая реакция на людей.
2. Фокусирование внимания на знакомых людях.
3. Интенсивная привязанность и активный поиск близости.
4. Партнерское поведение.
Фаза 1 (рождение — 3 месяца). Неразборчивая реакция на людей
В первые 2–3 месяца после рождения малыши демонстрируют разные виды реакции на людей, но обычно реагируют на них одними и теми же базовыми способами.
Сразу после появления на свет младенцы любят слушать человеческие голоса и разглядывать человеческие лица. Исследования показывают, что только что родившиеся дети предпочитают лицо другим визуальным стимулам: они вытягивают головку дальше, когда следуют за точной копией лица, чем когда следуют за отдаленным подобием лица или за чистым листом бумаги. Для Боулби это предпочтение предполагает генетическую предрасположенность к визуальному паттерну, который вскоре пробудит одно из наиболее эффективных привязывающих действий — социальную улыбку.
В течение первых 3 недель младенцы иногда улыбаются с закрытыми глазами, обычно перед тем как заснуть. Эти улыбки еще не социальные — не направлены на людей. К 3-м неделям младенцы начинают улыбаться при звуке человеческого голоса. Это социальные улыбки, но они все еще мимолетны.
Впечатляющие социальные улыбки появляются к 5–6 неделям. Малыши улыбаются счастливо и широко при виде человеческого лица, их улыбка включает в себя контакт глаз. Можно угадать, когда такие визуальные улыбки вот-вот появятся. Примерно за неделю до этого малыш начинает внимательно всматриваться в лица, будто изучая их. Затем лицо ребенка озаряет широкая улыбка.
В жизни родителя этот момент часто оказывается вдохновляющим — теперь у него есть «доказательство» любви ребенка. При виде малыша, смотрящего нам прямо в глаза и улыбающегося, нас начинает переполнять глубокое чувство любви. Даже если мы не родители, мы можем испытывать схожее чувство, когда нам улыбается младенец. Мы не можем не улыбнуться в ответ, и нам кажется, что между нами и малышом устанавливается какая-то особая связь.
Фактически, примерно до 3-месячного возраста младенцы улыбаются любому лицу, даже его картонной модели. Главное условие — лицо должно быть видно полностью или в анфас (профиль менее эффективен). Помимо этого, на этой стадии голос или ласка являются относительно слабыми инициаторами улыбки. Поэтому считается, что социальную улыбку малыша вызывает вполне определенный визуальный стимул.
Боулби полагал, что улыбка способствует привязыванию потому, что обеспечивает близость родителя. Когда малыш улыбается, родитель наслаждается тем, что находится рядом с ним; родитель улыбается в ответ, разговаривает с ребенком, гладит и похлопывает его, возможно, берет его на руки. Улыбка — это средство, способствующее взаимному проявлению любви и заботы — поведению, повышающему шансы ребенка на то, что он будет здоровым и жизнеспособным.
Примерно в тот период, когда малыши начинают улыбаться лицам, они начинают и лепетать (ворковать и гулить). Они лепечут в основном при звуке человеческого голоса, особенно при виде человеческого лица. Лепет тоже поначалу не избирателен — малыши лепечут почти независимо от того, кто находится рядом. Лепет малыша радует родителя, побуждая его что-то говорить в ответ. Лепет — это тоже социальный стимул, выполняющий функцию удержания материнской фигуры рядом с младенцем, обеспечивая социальное взаимодействие между ними.
Плач также сближает родителя и ребенка. Плач подобен сигналу бедствия — он оповещает, что малышу требуется помощь. Малыши плачут, когда испытывают боль, дискомфорт, голодны или замерзли. Они плачут, даже когда человек, на которого они смотрели, удаляется из их поля зрения, причем в первые недели жизни не имеет большого значения, кто этот человек. Малыши также позволяют почти любому человеку успокоить их, покачав или удовлетворив их потребности.
Помимо этого, малыш поддерживает близость путем цепляния. Новорожденный наделен двумя удерживающими реакциями. Одна — рефлекс хватания: когда открытой ладони малыша касается любой объект, рука автоматически его сжимает. Другой — рефлекс Моро: имеет место, когда малышей пугает громкий звук или когда они внезапно теряют опору (например, когда кто-то приподнимает им голову, а затем неожиданно ее отпускает). Они реагируют, простирая руки, а затем притягивая их назад и обхватывая свою грудь. Это действие похоже на то, как если бы малыш что-то обнимал.
Малыши также наделены поисковым и сосательным рефлексами. Когда кто-то касается их щеки, они автоматически поворачивают голову в ту сторону, откуда последовала стимуляция, и затем ищут или ощупывают, пока их рот не касается чего-то, что они затем начинают сосать. Поисковый и сосательный рефлексы облегчают кормление грудью, но Боулби также рассматривал их как паттерны привязанности, поскольку они приводят к взаимодействию малыша с матерью.
Фаза 2 (3–6 месяцев): Фокусирование внимания на знакомых людях
С 3 месяцев поведение малыша меняется. Исчезают многие рефлексы (в т. ч. рефлексы Моро, цепляния и поиска). Социальные реакции становятся более избирательными. С 3 до 6 месяцев ребенок постепенно ограничивает направленность своих улыбок знакомыми людьми. Если же он видит незнакомца, то просто пристально смотрит на него. Он становится более разборчивым в своем лепетании. К 4–5 месяцам он воркует, гулит и лепечет только в присутствии знакомых. Его плач намного быстрее успокаивает предпочитаемое лицо.
К 5 месяцам малыш начинает тянуться и хвататься за части нашего тела, в частности за волосы, но делает это только со знакомыми. Затем он сужает свои реакции на знакомые лица, отдавая предпочтение двум или трем, и одному в особенности (он очень охотно улыбается или лепечет, когда этот человек находится рядом). Обычно этим основным объектом привязанности является мать, но в качестве исключения это может быть отец или другой близкий. Предположительно, у малыша формируется наиболее сильная привязанность к тому человеку, который с наибольшей готовностью отвечает на его сигналы и участвует с ним в наиболее приятных взаимодействиях.
Фаза 3 (6 месяцев — 3 года). Интенсивная привязанность и активный поиск близости
Где-то с 6-месячного возраста привязанность ребенка к определенному человеку становится все более интенсивной и исключительной. Он громко плачет, демонстрируя беспокойство разлучения, когда мать покидает комнату. Ранее он мог протестовать против ухода любого человека, который смотрел на него. Теперь его расстраивает главным образом отсутствие этого единственного человека. Также отмечается интенсивность, с которой малыш приветствует мать, после того как она отсутствовала некоторое время. Когда мать возвращается, он, как правило, тянется к ней, чтобы она взяла его на руки, и когда она это делает, он обнимает ее и издает радостные звуки.
Новоявленная исключительность привязанности малыша к родителю также заметна в возрасте 7–8 месяцев, когда у него возникает боязнь незнакомцев. Эта реакция простирается от легкой настороженности до громкого плача при виде незнакомого человека, при этом более сильные реакции обычно отмечаются, когда малыш плохо себя чувствует или оказывается в незнакомой обстановке.
К 8 месяцам ребенок обычно способен ползать, а потому может начать активно следовать за удаляющимся родителем. Он предпринимает наиболее скоординированные усилия, чтобы сохранить контакт, когда оказывается в незнакомых условиях или когда родитель уходит внезапно, а не медленно.
Как только у малыша появляется способность активно следовать за родителем, его поведение начинает консолидироваться в систему, корректируемую целью. Малыш следит за местонахождением родителя, и, если тот собирается уйти, настойчиво следует за ним, корректируя или регулируя свои движения, пока снова не оказывается рядом с ним. Когда он приближается к родителю, то, как правило, протягивает руки, показывая, чтобы его подняли. Когда его берут на руки, он успокаиваются.
Также ребенок часто движется не только в сторону объектов привязанности, но и от него. Это особенно заметно, когда он использует родителя в качестве надежной отправной точки своих исследований окружающего мира. Если мать и ее 1–2-летний ребенок приходят, например, на детскую площадку, малыш чаще всего держится рядом с ней некоторое время, а затем отваживается на исследования. Периодически он оборачивается назад, обменивается с ней взглядами или улыбками и даже возвращается к ней время от времени, перед тем как отважиться на новые исследования. Ребенок инициирует короткие контакты, как будто пытаясь удостовериться, что мать все еще здесь.
Система привязанности функционирует на различных уровнях возбуждения, как полагал Боулби. Иногда ребенок испытывает сильную потребность быть рядом с матерью. В других случаях он не испытывает почти никакой потребности в этом. Когда малыш, начинающий ходить, использует мать в качестве надежной отправной точки своих исследований, уровень активации относительно низок. Конечно, ребенок периодически следит за присутствием матери и может даже иногда возвращаться к ней. Но в целом он может спокойно исследовать окружающий мир и играть на достаточном расстоянии от нее.
Однако эта ситуация может быстро измениться. Если ребенок оглядывается на мать и она его не замечает (или, что выглядит еще более угрожающим, как будто собирается уйти), малыш спешит назад к ней. Он также бросается назад, если его что-то испугает, например громкий звук. В этом случае он будет нуждаться в тесном физическом контакте и могут потребоваться продолжительные утешения, прежде чем он отважится еще раз отойти от матери.
Поведенческая привязанность зависит и от других переменных, таких как внутреннее физическое состояние малыша. Если он болен или устал, потребность оставаться рядом с матерью перевесит потребность в исследовании.
К концу первого года важной переменной становится появление у ребенка общей рабочей модели объекта привязанности. На основе повседневных взаимодействий у него начинает формироваться общее представление о доступности и отзывчивости родителя. Например, годовалая девочка, у которой возникли определенные сомнения относительно доступности ее матери, обычно испытывает тревогу, когда исследует новые ситуации, находясь на любом расстоянии от нее. Если же девочка пришла к заключению: «Моя мама любит меня и всегда будет рядом, когда я буду в ней по-настоящему нуждаться», она станет исследовать окружающий мир с большей смелостью и энтузиазмом. Тем не менее она будет периодически проверять присутствие матери, ибо система привязанности слишком важна, чтобы быть в какой-либо момент полностью отключенной.
Фаза 4 (3 года — окончание детства). Партнерское поведение
До 2–3-летнего возраста детей беспокоит только их собственная потребность находиться в определенной близости к родителю. Малыши еще не принимают в расчет планы или цели родителя. Для 2-летнего ребенка знание, что родитель «уходит на минуту к соседям, чтобы попросить молока», ничего не значит. Малыш просто захочет пойти вместе с ним.
3-летний уже имеет некоторое понятие о подобных планах и может мысленно представить поведение родителя, когда тот отсутствует. Поэтому ребенок более охотно позволит родителю уйти. Он начинает действовать больше как партнер в отношениях.
Боулби признавал, что о 4-й фазе привязанности известно мало, и почти ничего не говорил о привязанностях в течение остальной жизни. Однако он сознавал, что они продолжают играть очень важную роль.
Подростки избавляются от родительского доминирования, но у них формируются привязанности к лицам, заменяющим родителей. Взрослые считают себя независимыми, но ищут близости с любимыми в периоды кризиса. Пожилые обнаруживают, что все больше зависят от более молодого поколения.
Боулби утверждал, что страх одиночества — один из самых сильных страхов человека. Можно считать этот страх глупым, невротическим или незрелым, но за ним стоят веские биологические причины. На протяжении всей истории человечества людям удавалось наиболее эффективно выдерживать кризисы и противостоять опасностям с помощью своих близких. Поэтому потребность в тесных связях заложена в нашей природе.
Эффект воспитания в детских домах
Как уже было сказано выше, Боулби отмечал неспособность многих детей, воспитывавшихся в детских домах, установить в дальнейшей жизни глубокие отношения привязанности. Он называл их «личностями, лишенными любви». Такие личности используют людей только в собственных интересах и кажутся неспособными завязать с другим человеком любящие, продолжительные отношения.
Возможно, эти происходит потому, что в детстве были лишены возможности выработать импринтинг на какую-либо человеческую фигуру — установить отношения любви с другим человеком. Поскольку у них не развилась способность к близким связям в течение нормального раннего периода, во взрослой жизни их отношения остаются поверхностными.
Условия во многих детских домах действительно неблагоприятны для формирования близких человеческих связей. Зачастую там о малышах заботятся несколько нянек, которые могут удовлетворять их физические потребности, но у которых мало времени на то, чтобы общаться с ними. Нередко рядом нет никого, кто мог бы откликнуться на плач малышей, улыбнуться им в ответ, поговорить с ними, когда они лепечут, или взять их на руки, когда они того хотят. Поэтому малышу трудно установить прочную связь с каким-то определенным человеком.
У малышей, испытывающих до определенного возраста недостаток взаимодействия с людьми, может так никогда и не выработаться адекватное социальное поведение, если не будет своевременного терапевтического вмешательства.
Эффекты разлучения
Боулби также изучал случаи, когда у ребенка формировалась привязанность, а затем он страдал от разлучения. Перелом во взглядах на такие ситуации был вызван документальным фильмом, снятом коллегой Боулби Джеймсом Робертсоном в 1952 г, в котором речь идет о 8-дневной госпитализации нормальной 2-летней девочки Лоры. Как было принято в то время, посещения Лоры членами ее семьи были ограничены, и страдания маленькой девочки произвели глубокое впечатление на всех, кто смотрел фильм.
Боулби и Робертсон описали сценарий, по которому протекают эффекты разлучения:
1. Сначала дети протестуют — они плачут, кричат и отвергают все виды заботы, предлагаемой взамен.
2. Затем дети проходят через период отчаяния — они затихают, уходят в себя, становятся пассивными и, по-видимому, находятся в состоянии глубокой печали.
3. Наконец, наступает стадия отчужденности. В этот период ребенок более оживлен и может принять заботу медсестер и других людей. Больничный персонал может посчитать, что ребенок поправляется. Однако не все так хорошо. Когда мать возвращается, ребенок не хочет ее признавать — он отворачивается и, по-видимому, потерял к ней всякий интерес.
К счастью, большинство детей восстанавливают свою связь с матерью спустя какое-то время. Но бывают исключения. Если разлучение было продолжительным и если ребенок лишился других опекунов (например, медсестер), он может утратить доверие ко всем людям. Результатом в этом случае также становится «личность, лишенная любви», человек, который перестает по-настоящему заботиться об окружающих.
Завершая рассказ о теории Боулби, отмечу, что, конечно же, не только у воспитанников детских домов может быть нарушение привязанности. Это случается, в частности, и у детей с неадекватными родителями. В качестве примера можно посмотреть фильм «Умница Уилл Хантинг».
Про эффекты разлучения — вообще отдельная тема — сколько сейчас взрослых с детскими психическими травмами, полученными не только в детдомах, но и от пребывания в круглосуточных детсадах или от того, что они лежали в больницах без родителей, потому что раньше родителям не разрешалось там находиться, кроме часов посещения…
Рекомендуем вам посмотреть фильм «Джон» Джеймса и Джойс Робертсон о маленьком мальчике, который 9 дней провел в доме ребенка, пока его мама была в роддоме со вторым малышом.
_______________________
Все наши статьи вы найдете в Библиотеке. Чтобы быть в курсе наших новостей, подписывайтесь на наш Телеграм-канал или вступайте в нашу группу во ВКонтакте. Для получения наших публикаций по электронной почте можно оформить подписку: на компьютере — слева, под Меню; со смартфона — нажмите значок Меню, внизу списка введите в поле адрес электронной почты.
Расписание поездок. Консультации и марафоны. Контакты. Дистанционное обучение Аюрведе.
ТУЛАСИ 